Стальная кожа - Страница 65

Увы, потраченное время не вернешь. Десантник повернул к себе механический таймер. В его распоряжении осталось шесть секунд. Слишком мало. Бросив оружие, молодой человек опустился на колени и начал молиться.

Чудовищный взрыв превратил тоннель в груду развалин. Земля на поверхности всколыхнулась, обрушились несколько непрочных строений.

Огненная волна пронеслась по канализации, уничтожая тасконцев.

Уцелевшие борги с ужасом смотрели в открытый люк на обожженные трупы. Растерялись даже их предводители. Такой развязки никто не ожидал.

Разведчики с волнением вглядывались в темноту. Где же Гартен? Почему не слышно его шагов? После прокатившегося по катакомбам эха воцарилась удивительная тишина. Пару минут никто не решался нарушить молчание.

— Он погиб, — с горечью вымолвил Насис. — Оливийцы настигли беднягу.

— Мне надо было остаться, прикрыть товарища, — дрожащим голосом сказал Бастен.

— Не болтай чепуху! — резко оборвал десантника самурай. — Каждый делает свое дело. Мы состоим на службе Алана. Достойно умирать — наш долг. Солдат выполнил поставленную задачу.

— А если Гартен еще жив? — неуверенно произнес сержант.

— Олесь, Мануто, проверьте! — приказал Аято. — Действуйте по обстановке.

Японцем двигало отнюдь не сострадание. Мутанты умеют допрашивать пленных. Из десантника тасконцы выбьют всю необходимую информацию.

План Храброва потеряет смысл, и жертва окажется совершенно напрасной…

Земляне направились к развилке. Однако уже через сто метров наткнулись на сплошной завал. На этом участке тоннеля больше не существовало. Ни слова не говоря, наемники повернули назад.

Исчезли последние сомнения.

— Там никто не мог уцелеть, — проговорил русич, снимая с головы шлем.

— Вечная память… — выдохнул Костидис, трижды крестясь.

Так же, как и Олесь, грек являлся христианином.

Перезарядив автоматы, разведчики зашагали на юго-запад. Изредка останавливаясь, Храбров внимательно изучал план коммуникаций. В жилых кварталах они превратились в сплошную сеть катакомб. Здесь легко было запутаться и заблудиться. Впрочем, и поиски беглецов значительно усложнялись.

Обойти люки большого труда не составило. Особенно русич опасался выходов на улицы и площади. Тасконцы постоянно ими пользовались.

Спустя час стало ясно, что покинуть город до захода Сириуса не удастся. Отряд много петлял и вперед почти не продвигался. После короткого совещания наемники решили остановиться на ночлег.

Мануто осторожно приподнял тяжелую крышку и выглянул. В подвале царил полумрак. Привыкшие к темноте глаза старались уловить малейшее шевеление. От наблюдательности землянина сейчас зависела судьба всех воинов. Прятаться борги умеют великолепно.

Выдержав паузу, Дойл выбрался из люка. Длинный меч воина был готов обрушиться на врага. Стрелять ни в коем случае нельзя. На шум тотчас сбежится целое полчище оливийцев.

Наемник внимательно обследовал помещение и вернулся обратно. Склонившись к проему, Мануто едва слышно сказал:

— Никого нет. Можете вылезать. На улице уже достаточно темно.

Один за другим разведчики покидали подземный тоннель.

Олесь вздохнул с облегчением. Городские коммуникации производили на него гнетущее впечатление. Низкие каменные своды словно давили на плечи. Мысль о том, что все это вот-вот обрушится на голову путешественников, никогда не покидала Храброва.

Он не любил замкнутые пространства. Куда больше юноше по душе чистое поле, свежий ветер и густая шелковая трава. Как приятно раскинуть руки и рухнуть на ковер из благоухающих утренних цветов, чувствовать кожей холодную влагу росы. Глупые, несбыточные мечты…

Закрыв люк, солдаты расположились в непосредственной близости от него. В случае опасности земляне моментально скроются в спасительных катакомбах. Дежурили по двое. Первая пара — Олесь и Тино, вторая — Унгвар и Костидис, третья — Дойл и Бастен.

Расчет самурая довольно прост: мутанты тоже нуждаются в отдыхе и возобновят поиски лишь перед рассветом. Аланец в схватках почти не участвовал, а у чернокожего гиганта сил хватит на троих. Последняя смена — самая ответственная. Никто спорить с Аято не посмел.

Ночь прошла относительно спокойно. Несколько раз с улицы доносились голоса тасконцев. Патрули неторопливо обходили территорию племени. Между кланами из-за уцелевших кварталов постоянно вспыхивали кровавые стычки, хотя никакой ценности эти руины давно не представляли.

Часовые сначала будили товарищей, затем перестали. В здание борги не заглядывали. Оливийцы не сомневались, что чужаки попытаются вырваться из города под покровом темноты. Главные заслоны выставлены у пустыни Смерти. Мутантов ожидает очередное разочарование.

Небо озарилось розовым светом. На востоке из-за барханов показался огромный белый диск Сириуса. Через щели и трещины в подвал проникли первые слепящие лучи.

Проснувшиеся воины с аппетитом поглощали скудный сухой паек. Настроение у разведчиков значительно улучшилось. Шансы на спасение не так уж малы. Осталось совершить один-единственный рывок.

Стоя у небольшого окошка и глядя на серые дома Боргвила, Унгвар задумчиво произнес:

— А если выйти на улицу и… напрямик! Тасконцы не успеют даже отреагировать.

— Иллюзия, — спокойно возразил Храбров. — Нам предстоит преодолеть около километра. В каком-нибудь квартале обязательно нарвемся на засаду. Борги окружат и уничтожат отряд. Успех — во внезапности. Оливийцы не знают, где мы вынырнем. Силы противника распылены.